Почти десять лет назад стартовал в России Национальный проект «Здоровье», прямая задача которого заключается в улучшении системы здравоохранения и повышении доступности медицинского обслуживания для граждан страны.
Главное, чего требуется достичь в результате реализации данного проекта – это свести к минимуму заболеваемость, смертность и инвалидизацию. При этом показатели рождаемости и средней продолжительности жизни непременно должны возрасти.
Чтобы медицинская отрасль в целом работала эффективно, каждое из ее подразделений должно выполнять свои непосредственные функции с полной отдачей – это же прописная истина.
Однако, способы реализации поставленных задач не всеми видятся одинаково. В частности, вопрос касается непосредственных исполнителей, то есть врачей на местах и высокопоставленных чиновников, смотрящих на проблему со своей колокольни.
Для последних, снизить уровень заболеваемости не представляет никаких сложностей. Вопрос решается элементарно – медицинская помощь не должна быть легкодоступной для всех граждан.
Реализация поставленной задачи начинается с модернизации здравоохранения, а точнее ее централизации на территории страны. Урезаются ставки врачей, ликвидируются филиалы и отделения медучреждений. Внедряется талонная система доступа к врачу или посредством предварительной записи. Чтобы попасть на плановое лечение в стационар нужно дождаться своей очереди. Чтобы попасть на прием к врачу, надо быть готовым полдня провести под кабинетом, или изыскивать финансовые возможности, и обратиться в медицинский центр, где все услуги стоят приличных денег. В чтоб жизнь не казалась малиной, можно еще посещение узкого специалиста пропустить через обязательное направление участкового терапевта, за получение которого тоже придется раскошелиться отдельно. Представляете, насколько меньше станет желающих проходить все круги ада. Расчет железный. Чем меньше пациентов дойдет до врача, тем меньше шансов испортить статистику.
Закрываем фельдшерско-акушерские пункты в деревнях, сокращаем районные отделения. В деревни осталось полсотни жителей, а до ближайшего врача 300 километров. Для российских масштабов – мелочь. Вот, пожалуйста, заболеваемость в данном населенном пункте по фактически регистрируемым цифрам – нулевая. А если всю российскую округу преобразовать в сеть подобных деревень, то показатели по заболеваемости приятно обрадуют высоких чиновников и удивят весь мир.
Что предпринять, чтобы инвалидностей после первичных обращений стало меньше?
Проще пареной репы. Бюро медико-социальной экспертизы получает строго ограниченное количество, грубо говоря, удостоверений инвалидов, потому что для каждой новой группы инвалидности должно быть денежное подтверждение, есть финансовое ограничение. Берем и наполовину урезаем финансовые возможности, основания для назначения группы инвалидности максимально ужесточаем. В итоге можно смело рапортовать об уменьшении в два раза числа инвалидов, благодаря реализации программы «Здоровье».
Наряду с доступностью медобслуживания, стоит задача по активизации санитарно – просветительского ликбеза и усиленной пропаганде здорового образа жизни.
Но прежде, чем организовывать бурную деятельность в этом направлении, хотелось бы определиться, для кого она предусмотрена. Есть ли в стране такая категория людей, которые имея надежный материальный фундамент, с уверенностью смотрят в завтрашний день, спокойны за будущее свое и своих детей, для которых тема сохранения здоровья интересна и актуальна. Или предполагается взять в оборот армию «работающих нищих»?
Что изменилось за последние 15 лет, кроме того, что чиновники стали жить еще лучше. Показатели смертности даже не оставляют намеков на снижение. А тасовать статистические данные, оборачивая цифры в выгодную сторону глупо и бессмысленно.
Что собой представляет обязательное медицинское страхование?
Для этой системы не существует конкретного больного. Все построено на понятии «среднестатистический». Четко рассчитано, что после операции пациент готов к выписке не позднее, чем через 10 дней, и не дай бог ему оказаться на больничной койке больше, чем раз в году, а его суточное лечение должно уложиться в жесткие финансовые рамки. Если лечение тяжелых больных продолжается дольше указанного срока, то на такое же количество дней должно сократиться лечение остальных пациентов, иначе страховка не оплачивается. Бесплатная медицина – это просто видимость.
Когда пациент оказывается на больничной койке, то государством оплачивается минимум. Амбулаторное лечение предполагает собственное финансирование всех расходов. Поэтому надо срочно избавляться от стационаров, которых итак сейчас не хватает, как от пережитка социалистического прошлого.
Национальный проект «Здоровье» нацелен на улучшение показателей по заболеваемости, применяя совершенно неэффективные способы. А кто является автором придуманных экономических норм? Кем бы они ни были, но за медицинской помощью обращаются в элитные медучреждения России, а зачастую вообще выезжают за границу. Почему же, делая все для народа, они отказываются поправлять здоровье на одинаковых с ним условиях, по тем же правилам, которые сами же и установили?
Хотелось разобраться в механизме взаимодействия ОМС и СМК. Страховые медицинские компании – это негосударственные структуры, оказывающие услуги по медицинскому страхованию населения. У ОМС можно выделить два назначения. Во-первых, СМК посредством ОМС финансовый поток из территориальных фондов направляет в лечебно-профилактические учреждения, имея при этом якобы мизерный гонорар. Только вот почему за такую мелочь ведется такая жесткая конкуренция на рынке страхования медицинских услуг? Во-вторых, СМК выступает в роли проверяющей организации. Она вроде как контролирует качество оказываемых услуг, что на деле выливается в проверку правильности оформления медицинских документов, получая при этом мощный рычаг для присвоения заработанных лечебниками денег, в виде штрафов. Страховые медицинские компании – это пиявки на теле лечебных учреждений. Разваливая государственное здравоохранение, они не пытаются даже задумываться о том, что их собственное существование обусловлено наличием муниципального здравоохранения. Платная медицина прекрасно справиться без посредников.
Государство не просто сокращает невостребованные койки. Для улучшения показателей надо востребованные койки обоснованно превратить в невостребованные. И с решением этого вопроса успешно справляются чиновники. Алгоритм прост. На каждое отделение сверху доводится план работы на год. Согласно этому плану рассчитывается годовой финансовый план всей больницы. Если, к примеру, раньше до сокращения отделений, на 30 койках пролечивалось конкретное количество больных, то по новому плану такое же количество пациентов должны пролечиться на 18 койках, почти наполовину меньше. Вот только проблема в том, что больных как-то не заботит, есть свободные койки или нет, они почему-то продолжают болеть также. Однако, руководство минздрава не сдается, и вынуждает отделения уже с уменьшенным количеством персонала работать интенсивнее. Больные при этом должны покинуть больницу на день-два раньше, зато план на пролеченных пациентов растет в арифметической прогрессии. В реальности, установленные 10 койко-дней для отделения хирургии – это поток настоящих, а не среднестатистических больных и падающий от усталости персонал. Отдельных больных выписывают, не успевая толком долечить, выносятся нелегальные дополнительные койки. Вот только план, если и выполняется, то путем неимоверных усилий. А если план на пролеченных больных не выполняется – денег на зарплату отделение не заработало. Вывод, какой? Численность работников надо сократить. Но всему есть предел. И в итоге, сократив все до неразумных пределов, план становиться физически невыполнимым ни при каких условиях. Это, то же самое, что попытаться заставить машину взлететь.
А ведь все это происходит преднамеренно, чтобы загнать отделения в финансовую яму, и «обоснованно» провести сокращение коек.
И, к сожалению, у чиновников предостаточно рычагов, чтобы столкнуть в пропасть государственные больницы. Если финансы на доплаты до минимального размера оплаты труда, предусмотренные законом, не выделены, то больницы обязаны изыскать собственные резервы, только, откуда они возьмутся. Если единственный в отделении врач уходит в трудовой отпуск, а на его место поставить некого, то отделение просто закрывается. Вот только годовой план на пролеченных больных никто не корректирует, и проблемы отделения, как оно будет его выполнять не за 12 месяцев, а за 10, 5. А если, вдруг, у врача пришел срок прохождения обязательных курсов повышения квалификации, годовой план должен быть выполнен еще на месяц раньше. Последствия очевидны.
Кризис в мировой экономике оказался очень кстати для чиновников. Теперь Департамент здравоохранения вынужден доложить о снижении муниципального заказа, и нет никакой необходимости объяснять, почему все пошло под сокращение.
На фоне всего происходящего, когда руководство волнует только количественная сторона лечебного процесса, заявление о повышении качества медицинского обслуживания, звучит как издевательство. О каком качестве лечения, может идти речь, если отделения работают под девизом:
«Даешь план любой ценой!»
В планах здравоохранения не фигурирует ни единого качественного показателя. О профилактике речи нет. Врач напрямую заинтересован в росте заболеваемости. В системе ОМС врач, грубо говоря, на сдельщине. Ему платят зарплату за объемы. Сколько больных принял, столько заработал, главное не выйти за рамки муниципального заказа.
О расценках доктора на оказание медицинских услуг говорить просто позорно, потому, что итоговая сумма, за вычетом всех налогов, оборачивается даже не в доллары, если пересчитать, а в центы на мировом уровне. Как можно качественно провести профилактический осмотр, если доктору отведено на все про все пять минут и заработает он при этом сумму, которую просто стыдно озвучить.
Государство, якобы обеспокоено высоким уровнем госпитализации, утверждая, что каждый третий, а то и больше находятся на стационарном лечении не обоснованно. Но ведь от него исходят объемы госпитализации, спускаемые в муниципальные учреждения в виде муниципального заказа. Исходя из этих цифр, на местах составляется план на год на пролеченных больных, который обязан быть выполнен в полном объеме.
Тактика государства отличается своей изощренностью. Сначала всему здравоохранению доводятся цифры для безоговорочного выполнения, затем оказывается, что эти цифры не обоснованно завышены, и надо изыскать пути их уменьшения. Каким образом? Путь один: койко-места сокращаем, узких специалистов и персонал – на улицу. Но не совсем на улицу. Предложен альтернативный вариант.
В каждой больнице предложено организовать приемно-диагностические отделения. Задача этих отделений заключается в том, чтобы вновь поступившие больные в течение полусуток проходили полное обследование для последующего выбора правильной тактики лечения. Разумно. Но, есть одно но. Диагностические койки не подлежат никакому финансированию: ни страховому, ни бюджетному. То есть обслуживание 30-40% больных полностью ложиться на плечи больницы, ее собственные резервы, которых просто не имеется. Но какова идея!
Иногда, звучит мысль о том, что в лихие 90-е годы, система обязательного медицинского страхования оказалась спасительной для российского здравоохранения. На самом деле, как и во все времена – кадры решают все. Даже сегодня муниципальное здравоохранение, если и держится, особенно в провинции, то только, благодаря кадрам, оставшимся там еще со времен Союза, и ОМС здесь вообще не причем. И катастрофической ситуации не избежать, как только эти люди уйдут.
Главное, что государство всячески стремиться, не понимая того, избавиться от кадров в муниципальном здравоохранении, продвигая свои программы по сокращению койко-мест. При этом никакие меры по замене кадров не предусматриваются.
Разделаться с хирургическим отделением на 30 коек больших проблем не составит. Вначале его сокращают до 10 койко-мест. Отделение автоматически превращается в неоперирующее, сокращается численный состав персонала, оперирующая бригада оказывается не у дел. При этом у заведующего отделением прекращается льготный хирургический стаж за работу во вредных условиях, потому что вместо полной ставки остается половина. В итоге отделение приказало долго жить.
Ладно, уж если бездумно массово сокращаются койко-места, подумайте о сохранении кадров. Включите в планирование показатели качества, пересмотрите штатные нормативы, которым уже более 40 лет.
То, что происходит с усовершенствованием коечной сети, рано или поздно обернется катастрофой. Узкие специалисты – это уникум. Они не падают с небес готовые. Чтобы выпускник медицинского университета, прошедший интернатуру стал хирургом, а не просто им назывался, ему нужно лет 10 практики на рабочем месте. О каких рабочих местах можно вести речь, если оптимизация лишила основной врачебный состав всего, чего можно лишить.
Государство нацелено на строительство новых медицинских центров, оснащенных новейшим оборудованием. Но никто не задумывается о том, кто будет на этом оборудовании работать, откуда возникнут опытные кадры.
По результатам проводимых в последнее время соцопросов медицина не стала лучше, несмотря на большие финансовые вложения. Можно вкладывать денег еще больше, но пока есть возможность кому-то прикармливаться при этом, эффекта ожидать нечего.
Государство оснащает больницы лечебно-диагностическим оборудованием, и это здорово, честь и хвала ему. Но без грамотных специалистов эти уникальные приборы – просто груда металла. Зачем в родильном отделении удобное кресло для рожениц, если отделение не функционирует? Какой эффект от фиброгастроскопа, если врач отказался подрабатывать на этих исследованиях, получая сущие гроши.
Чтобы изыскать возможность на создание стимулирующего фонда оплаты труда, достаточно санитарок и младший медицинский персонал через одну выставить за порог больницы, а их обязанности разбросать на оставшихся. Часть медсестер и врачей лишаем четверти ставки. Какие-то отделения закрываем полностью, у остальных сокращаем койко-места. Теперь на эти оставшиеся койки уменьшаем количество дней пребывания на них пациентов. При этом, часть отделений, план не осилит, ни при каких условиях. Появляются сумасшедшие объемы, следовательно, о стимулирующей надбавке можно даже не мечтать.
Санитаркам доплачивают до минимального размера оплаты труда. Медсестры получают чуть больше. Мы, единственная государство, где пенсия по старости больше, чем зарплата. И сильно ли озолотится это государство на сокращении санитарок.
Планирование здравоохранения нацелено на разрушительный процесс. Оно не призвано решать поставленные задачи. По его вине лечебные учреждения преднамеренно оказываются на краю финансовой пропасти. Медицина превращается в труднодоступную, малоэффективную и погрязшую в ненужных бумажках отрасль.
Здравоохранение ожидает полный развал и падение. Особенно остро это скажется на периферии.
