Альтернатива эстрогену – клопогон кистевидный

Десятилетиями женщины по всему миру боролись с симптомами менопаузы при помощи простого растения под названием «клопогон кистевидный» (цимицифуга). Подвергать испытаниям это народное средство начали и Национальные институты здравоохранения (НИЗ).

Автор: Шерил Гей Штольберг

Сегодня в развивающихся странах не найдётся такой 50-летней женщины, которая не была бы одержима проблемой менопаузы. Во времена моей бабушки достижение возраста, когда женщина теряла способность иметь детей, проходило тихо, воспринималось как естественная «перемена жизни» – если женщина вообще доживала до этого возраста.

Сегодня же стареющие представительницы послевоенного поколения «детского бума» ничего не переживают спокойно и молча. Они живут с нефункционирующими яичниками столько лет, сколько им отмерено, но примерно с 2001 г. менопауза перестала быть переходом от одного этапа жизни к другому – теперь это медицинское явление.

Из всех симптомов менопаузы самым интригующим явлением являются приливы. Классический прилив начинается с лёгкого, туманного ощущения в области лица и шеи, интенсивного в течение одной-двух минут; повышается температура кожи, учащается пульс, и всё это выливается в полноценную волну жара, покраснения и проливного пота, которые часто сменяются ознобом.

Загадочный факт: японские женщины реже упоминают о приливах, чем американки. У одних женщин приливы провоцируются острой пищей и горячими напитками, у других нет. У некоторых приливы – явления лишь эпизодические; у других – проявляются с регулярностью, «работают, как часы». У кого-то приливы бывают и днём, и ночью; у кого-то – только во время сна.

Десятилетиями в качестве стандартного лечения при приливах использовали гормон эстроген.

Хорошая новость при такой терапии в том, что эстроген способствует профилактике остеопороза и, возможно, болезней сердца; плохая – в том, что длительный приём эстрогена может повышать риск развития рака груди.

Поэтому современное «поколение менопаузы» мечется между двух огней.

Но теперь появилось возможное решение этой эстрогеновой дилеммы: клопогон кистевидный – ведущее фитотерапевтическое средство для борьбы с симптомами менопаузы в Европе. Родственник лютика, растение с высокими колосьями ярко-белых цветков и узловатым корнем с запахом смолы, клопогон кистевидный – считается, что название имеет индейское происхождение – это дикое растение, произрастающее в лиственных лесах. Американские индейцы веками использовали его в качестве народного целебного средства.

Чероки полагались на алкогольные настойки корня клопогона кистевидного в лечении ревматизма и перемалывали корни этого растения для приготовления чая против истощения и усталости; алгонкины использовали его при проблемах с почками. До 1849 г., только что учрежденная тогда Американская медицинская ассоциация описывала клопогон кистевидный как полезное средство при «пониженном женском тонусе после маточных расстройств».

Сегодня экстракт корней и побегов клопогона кистевидного продается в европейских аптеках в капсулах или таблетках различной концентрации и отпускается по рецепту, как лекарственное средство. Хотя никто точно не знает, как именно действует это растительное средство, немецкие исследования показывают, что оно лучше справляется с приливами, чем плацебо, а Commission E (комиссия немецких ученых экспертов) рекомендует клопогон кистевидный при менопаузе и менструальных болях.

Молва об этом пересекла Атлантику; по данным отраслевого издания Nutrition Business Journal, в 1999 г. продажи препаратов клопогона кистевидного в стране подскочили до $34 миллионов с $11 миллионов (показатель годом ранее) – эта тенденция наметилась практически полностью за пределами главенствующего медицинского течения, поскольку многие врачи существование фитотерапии не признают.

Восемьдесят процентов всего населения Земли полагается на традиционную народную медицину, которая главным образом строится на лечении травами. С глобальной точки зрения, в том, что касается использования трав, США можно считать страной третьего мира.

Независимо от того, чем обернутся дальнейшие исследования, клопогон кистевидный никогда полностью не заменит эстроген, потому что, вероятнее всего, он не может быть таким же мощным, как гормон, и не может иметь столь же сильный положительный эффект. Однако, если он облегчает состояние при приливах – а и Кроненберг, и Фарнсуорт, основываясь на своем исследовательском опыте заявляют, что нет серьёзных причин сомневаться в том, что облегчения при его приеме не наступит, – то в один прекрасный день американские врачи совершат нечто невообразимое: начнут рекомендовать традиционное растительное народное лечебное средство в качестве альтернативы современному лекарственному препарату.

Десять лет назад такого рода исследованию в академической медицине не нашлось бы места; многие серьёзные ученые отвергали растительные средства, считая их оплотом медицинского шарлатанства. Но в последние годы практически каждый крупный университет страны – Университет Джонса Хопкинса, Дьюка, Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе – стали участвовать в тех или иных исследованиях, посвященных нетрадиционной медицине. Эти исследования обещают новые методы лечения от всех болезней, от Альцгеймера до сердечно-сосудистых заболеваний и СПИДа.

Движущей силой, стоящей за этой работой, стал Конгресс, который в 1992 г. выделил Национальным институтам здравоохранения $2 миллиона на открытие отделения нетрадиционной медицины – многие в НИЗ назвали эту инициативу пустой тратой времени и денег.

Два года спустя, Конгресс принял «Закон о пищевых добавках, здравоохранении и образовании», который классифицирует травы как биологически активные пищевые добавки, в противовес лекарственным препаратам, и разрешает их реализацию без одобрения Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов или прохождения строжайших проверок, которым в обязательном порядке подвергаются фармацевтические препараты, при условии, что их производители не заявляют о том, что травы являются средствами профилактики или лечения заболеваний.

В результате продажи растительных средств резко подскочили; по данным Nutrition Business Journal, в прошлом году американцы потратили на растительные препараты $4 миллиарда, что вдвое превышает показатель 1994 г.

Тем временем в Вашингтоне Конгресс продолжил финансовые вливания в отделение нетрадиционной медицины НИЗ; с тех пор отделение доросло до уровня Национального центра комплементарной и нетрадиционной медицины с бюджетом в $89 миллионов и директором в лице многоуважаемого вирусолога д-ра Стивена Штрауса.

Штраус не питает особой любви к лекарственным травам; стоит спросить, принимает ли он сам какие-нибудь из них, он отчаянно мотает головой, как будто, скажи он «да», такое признание было бы расценено как слабость или предвзятость. Он говорит, что его миссия состоит в том, чтобы применять «строгие научные требования» к нетрадиционным методам лечения, на которые американцы итак уже тратят свои деньги.

Исходя из этого, возглавляемый им центр финансирует исследования из перечня проблем, в котором фигурируют популярные лекарственные растения: гингко при потере памяти; пальма сереноа при аденоме предстательной железы; эхинацея при детских ушных инфекциях.

Ближайшей осенью ожидается публикация результатов первого крупномасштабного исследования с бюджетом в $4,3 миллиона – четырехлетнего изучения влияния зверобоя обыкновенного при лечении лёгкой депрессии, проводимого командой из Университета Дьюка. Это растение ни в коем случае не является панацеей: недавно в ходе другого исследования, финансируемого еще одним филиалом НИЗ и компанией Pfizer, которая производит экстракт зверобоя, была доказана его бесполезность при тяжёлых депрессиях.

И все же Штраус говорит:

“Достижения западной научной традиции колоссальны, но нужно признать, что она не решает всех проблем. Мы полагаем, что растительные лекарственные средства кроют в себе всевозможные забытые секреты человечества”.

Главный вопрос: верны ли все эти утверждения?

Послушав выступления Штрауса, может сложиться такое впечатление, что никто и никогда раньше не изучал растительные лекарственные средства, но едва ли это так.

Американские врачи видят проблему в том, что все исследования, которые уже имели место, проводились не в Америке и не американскими учеными, а значит, их проведение не соответствовало строгим стандартам, которых придерживаются фармацевтические компании.

Но это, по словам Варро Тайлера, почётного профессора фармакогнозии Университета Пердью, имеет большее отношение к фармацевтической экономике, чем к тому, обладают ли растения полезным действием при лечении  болезней.

На протяжении 19 – начала 20 веков американская медицина была погружена в работу с травами; в 1820-1926 гг. клопогон кистевидный включался в Фармакопею США – официальный национальный справочник лекарственных средств. Но приблизительно ко времени начала II Мировой Войны производители лекарств стали сосредотачиваться почти исключительно на синтетических веществах, которые, в отличие от трав, можно было патентовать, что обещало большую выгоду. Так что исследования прекратились, и лекарственные растения перестали использовать в медицине.

«Меня это невероятно злит, – говорит Тайлер. – Многие из этих растений, такие как эхинацея, пальма сереноа и клопогон кистевидный, представляют собой природное достояние. Но мы от них отказались, большей частью из-за того, что компаниям казалось, что денег на них не заработаешь».

А вот в Европе от них не отказались; особенно верными своему продолжительному опыту работы с растительными средствами остались немцы. Говорит Эдзард Эрнст, коренной житель Мюнхена, профессор комплементарной медицины в Эксетерском Университете (Англия):

«Во времена Третьего Рейха нацисты, на самом деле, поощряли их применение. Им нравилась сама мысль о естественной медицине. Она вписывалась в их идеологию. Она была типично германской, отечественной, очень тевтонской, и всё в этом духе. А потенциально ещё и весьма малозатратной».

Притом, что травы прописывало так много немецких докторов, говорит Эрнст, начало проведения производителями исследований было неизбежно, если, конечно, они хотели оставаться на передовой рынка.

Лидирующим производителем препаратов клопогона кистевидного считается компания Schaper & Brummer, которая продавала это растение под торговым наименованием «Ремифемин» (RemiFemin) с 1955 г. За последние полстолетия в научной литературе было опубликовано около 15 клинических исследований, посвященных изучению клопогона кистевидного. По словам Йоханнеса Фройденштайна, главы научно-промышленного отдела компании Schaper & Brummer, каждое из этих исследований проводилось либо его компанией, либо с использованием ее продукции.

Лучшие исследования, говорит Фройденштайн, свидетельствуют о том, что «Ремифемин» почти также эффективен, как эстроген, и гораздо более эффективен, чем плацебо, в лечении приливов, а также полезен в контролировании перемен настроения и раздражительности, которыми может сопровождаться менопауза.

Ни одно из клинических испытаний не длилось более полугода, поэтому до сих пор нет данных о том, безопасно ли принимать клопогон кистевидный длительное время. Тем не менее, результаты, полученные Schaper & Brummer, оказались достаточно убедительными, чтобы с немецкой фирмой начал сотрудничать такой фармацевтический гигант, как GlaxoSmithKline. Недавно компания Glaxo приобрела права на продажу «Ремифемина» в США в качестве биологически активной пищевой добавки и сейчас проводит стремительную рекламную кампанию, сотрудничая с национальным телевидением.

Мишель Клингенсмит, ответственная за внедрение «Ремифемина» на американский рынок от имени Glaxo, так объясняет интерес своей компании:

Glaxo стремилась войти в этот сектор бизнеса (лекарственных растений) и искала такие продукты, которые могли бы удовлетворить ранее не удовлетворенные медицинские потребности. «Когда мы получили данные, то поняли, что это именно то, что нам идеально подходит».

Но «Ремифемин» едва ли единственный препарат клопогона кистевидного на рынке, судя по тому, что мы узнали, посетив Фреди Кроненберг. На её рабочем столе никак не меньше, чем две дюжины различных продуктов, содержащих это растение: чаи и настои, мази и пилюли с успокаивающими изображениями цветов на упаковках и названиями, вроде «Лёгкий прилив» (Flash-Ease) и «МеноБаланс» (MenoPoise).

Даже реклама запатентованного в 1876 г. «Эликсира Лидии Пинкхэм от меланхолии и женских недомоганий» говорит сама за себя: «Эликсир Лидии Пинкхэм – теперь с клопогоном кистевидным».

Такой набор всех этих средств раздражает Кроненберг: она рассказывает, что каждый год, в мае проводит курс по ботанической медицине для врачей, которые, по ее словам, часто находятся в таком же замешательстве, как и их пациенты, из-за такого обилия лекарственных растений на рынке. Кивая в сторону коллекции продуктов с клопогонном кистевидным, она сетует:

«Везде разная дозировка. Одни сделаны из корней, другие – в виде экстракта; некоторые идут в субтерапевтических дозах… и люди просто не знают, что со всем этим делать».

И всё же ни её исследование, ни работе Фарнсуорта не помогут во всем этом разобраться. Потому что в рамках проводимых ими клинических испытаний женщины будут получать экстракт клопогона кистевидного, приготовленный в соответствии с конкретными спецификациями, разработанными конкретно для двух этих испытаний. Эти исследования лишь ответят на крохотный вопрос о том, имеют ли какие-то полезные свойства два конкретных препарата. Это общая проблема для всех исследований, посвященных изучению лекарственных трав, и у каждого – и у Фарнсуорт, и у Кроненберг – свой к ней подход.

Если его исследование выявит положительный эффект, говорит Фарнсуорт, то Иллинойский Университет мог бы запатентовать их «уникальный метод» стандартизации экстракта клопогона кистевидного и затем выдать лицензию на использование этого метода какой-нибудь компании, которая выпустила бы на рынок конкурента «Ремифемину» и остальным средствам. Кроненберг же со своей стороны не заинтересована в запуске клопогона кистевидного в серийное производство. «Мне просто интересно понять, как он работает», – говорит она.

Понимание того, как именно действует клопогон кистевидный, безусловно, поможет убедить американских врачей рекомендовать его своим пациентам.

Фарнсуорт поясняет:

«Если известен механизм действия, то можно заранее предугадать, с чем этот экстракт может вступать в реакции. Тогда можно давать людям советы о том, принимать ли его или нет, или как его правильно принимать, чтобы избежать побочных эффектов».

Но о механизме действия клопогона кистевидного пока вокруг только вопросы. Проведенное в Германии исследование 1985 г. показало, что клопогон кистевидный содержит изофлавон, вид фитоэстрогена, т.е. растительного эстрогена.

(Изофлавоны также содержатся в сое, которую изучали на предмет борьбы с приливами, основываясь на гипотезео том, что именно благодаря богатой соей диете, японские женщины переживают приливы реже.)

Открытие изовлафона предложило правдоподобное объяснение тому, как работает клопогон кистевидный. Но ученые пришли и к другим, опровергающим этот вывод результатам: недавно, при проведении анализа 13 образцов клопогона кистевидного Кроненберг и ее коллеги этого компонента не обнаружили.

«Мы полагаем, что его в этом растении нет», – говорит она. И Фарнсуорт говорит, что в его исследовании предполагается, что клопогон кистевидный воздействует не на рецепторы эстрогена (как это было бы, если бы в нем содержались изофлавоны), а, скорее, на гипоталамус, железу, участвующую в процессах регуляции гормонов и температуры тела.

Или, может быть, клопогон кистевидный содержит какой-то другой, пока не определенный эстрогеноподобный компонент. Если так, то это растение, как и эстроген, может оказаться полезным для сердца и костей.

Но очевидный вопрос пока остается открытым.

Безопасен ли он для женщин, которые рискуют заболеть раком груди?

Будучи учёным, Кроненберг считает, что, вероятнее всего, это растение докажет свою эффективность. Но как естествоиспытателя её не может не беспокоить вопрос о возможных негативных последствиях резкого усиления интереса исследователей-ботаников.

В то время как некоторые компании недавно начали культивировать клопогон кистевидный, опубликованное в 1998 г. данные Американского ботанического совета предупреждают, что растущий коммерческий спрос на это растение может поставить под угрозу перспективы его выживания в естественной среде.

Что произойдет с растительным миром планеты, если исследования, подобные проводимому Кроненберг, вызовут у американцев непомерный аппетит к каким-то определенным растениям? Как это скажется на культурах, для которых эти лекарственные растения служат единственным медицинским источником?

Заключение

Ничего нового я для себя не открыла, поскольку освещала эту тему уже более двух лет. Однако любопытно отметить, что фармацевтические компании начали что-то понимать и действительно выдвигают на рынок свои собственные «версии» клопогона кистевидного.

Но не будем забывать, что это средство решает проблему лишь временно. Впрочем, такое временное решение безопаснее, чем многие подходы, основанные на гормональной терапии. Я не рекомендовала бы его в качестве средства первого эшелона. Прежде всего, стоило бы сосредоточиться на тщательном выборе продуктов питания и, возможно, употреблении витамина Е и масла первоцвета вечернего (примерно по 1-2 капсулы по 1300 мг с каждым приёмом пищи).

Кто-то также может использовать натуральный прогестерон, но я не фанат мазей, поскольку сама использовала их на протяжении примерно пяти лет и обнаружила, что поначалу они работают, но со временем вызывают проблемы.

Если женщина перенесла хирургическое удаление яичников, то это может быть показанием к заместительной терапии натуральными эстрогенами (триэстрогеном или биэстрогеном) для поддержания физиологической функции. С удалением яичников организм склонен к утере способности к нормализации.

Кроме того, полезным может быть восстановление баланса надпочечников и женских гормонов с предварительной оценкой их состояния путем анализа слюны.

Альтернатива эстрогену - клопогон кистевидный
5 1 vote
Рейтинг статьи
Подписаться
Уведомление о
guest
0 Комментарий
Встроенные отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Будем рады вашим мыслям, прокомментируйте.x
Share via
Copy link